Гибель любви – это вспышка сверхновой
Острые и пронзительные стихотворения о любовной боли
Гибель любви - это вспышка сверхновой,
Но вывернуты наизнанку законы физики.
Первым исчезает комфорт - да что вы! -
И любовники - уже не близкие.
Улетает в трубу безопасность,
Надёжность, доверие, уважение!
Но этой чёрной дыре - вот странность! -
Не наступает никак насыщение.
Она глотает жадно и неразборчиво,
Весь твой мир исчезает в ненасытной дыре,
А ты стоишь обречённо - всё кончено? -
Но всё не кончается, как во сне.
Месяц за месяцем идёт апокалипсис,
Вся Вселенная в чёрной дыре умещается!
Ты стоишь беспомощно - лишь капли вниз! -
И кончаются слёзы, и душа кончается.
...И тогда умирает любовь, и сверхновая
Вспышкой приходит из чёрной дыры,
В лучах своего света готовая
Рождать бесчисленные миры.
9 декабря 2015
Иллюзия выбора. Иллюзия контроля.
В сердце раздаётся тысяча выстрелов.
Разум-глушитель плавится в боли.
Крапивой хребет - все нервы высекло.
Иллюзия жизни. Иллюзия свободы.
Душа раздирается китайскими фейерверками.
За красивой картинкой - отчаянья воды.
И все фасоны гробов - с примерками.
Иллюзия счастья. Иллюзия покоя.
Пальцы не дрожат, не сжимаются.
Глаза - секретарями в приёмном покое
Безмятежно и величаво кланятся.
Иллюзия власти. Иллюзия чести.
Прожилки по коже струят беломраморной.
Голос нежно-медовый, как у невесты,
Только вместо фаты - три метра савана.
Иллюзия личности. Иллюзия человека.
Как луковица чешуёй - укутана масками.
У сердца на полочке - целая аптека.
А помогает - лишь чеснок с хлоропластами.
Иллюзия выхода. Иллюзия смысла.
Плесенью захвачено за сроком давности.
Кажется, что уже не выплыть.
...и только у Господа - наши реальности.
14 июня 2020
Мне ждать уж нечего – и что ж?
Я не молюсь, не жду, не верю.
Что так случилось – не жалею,
Но глаз своих поднять не смею –
Чтобы не видеть, как уйдёшь.
Я в сердце ненавижу ложь:
Себя обманывать не стану,
Тебя любить не перестану.
Я пережить сумею рану,
Пусть сердце и твердит: «Умрёшь!»
А эгоизм вонзает нож,
А боль исходит вне – слезами,
Стихи на ум приходят сами,
Слова становятся богами,
А что с душою – не поймёшь.
26 августа 2010 года
Расплата за слёзы –
седые ресницы.
Мне снова не спится.
А ты говоришь:
— Слабая!
…а нежность – славная,
а тепла – ожидала я,
а близость твоя – запоздалая,
но даже малая –
милая.
Любила я,
слов переливы ловила,
думала – остыло,
а оно не остыло,
а оно – любовь небывалая,
её прострадала я,
не слабая –
малая
по возрасту, но не по силе чувств.
И ты замолчишь,
и поймёшь, и простишь.
Чтобы – слиться,
и целовать ресницы,
и любоваться, любиться –
не налюбиться.
2013 год
Я не могу. Нет сил моих простить.
От боли долгой занемело сердце.
И мне не вспомнить, как могла любить:
Забыто всё, и нечем отогреться.
У памяти осталась лишь одна,
Последняя из всей палитры краска.
Зовётся «болью» средь людей она,
И ею я рисую нашу сказку.
Я до конца — художник, и в ночи
Рождаю кистью новые сюжеты.
А мне так больно — сколько ни кричи.
Но я не расскажу тебе об этом.
Я буду лишь упрямо рисовать.
Какие краски дашь мне — то и славно.
Любимых невозможно предавать,
А любящих всем сердцем — и подавно!
Каков нахал! Навёл свинарник в сердце —
И убежал, не смея оглядеться.
А я стою бессильная, в испуге,
И опускаются невольно руки.
Разрушено всё то, куда все силы
Я всей душой своей сюда вложила.
Разломано всё в пыль и без остатка:
Пролом, дыра, там — щель, а там — заплатка.
Растоптано всё то, что расцветало,
А что цвело — то пеплом серым стало.
Из всех углов — клещи и тараканы,
Куда ни взглянешь — раны, раны, раны.
Изломано в осколки и убито
Живое, а рождённое — зарыто.
Окурки, шприц, плевки, моча и рвота,
И, кажется, большое сдохло что-то.
…Растеряно смотрю в своё же сердце:
Его не узнаю. Как с ним стерпеться?
Как ЭТО может быть моею частью?
Как с ЭТИМ жить? Над ним теряю власть я.
Беспомощно заламываю руки,
Бессильная, стою одна в испуге:
Меня он бросил, сам себе став гадок.
…А мне теперь — здесь наводить порядок.
8 мая 2014
Говорят так просто: надо стерпеться,
Надо взять себя в руки — и всё забыть.
…А куда я вырву из груди сердце —
И как смогу без него прожить?
Говорят так просто: пустые грёзы,
Взглянуть на реальность прямо изволь!
…А куда я дену непролитые слёзы —
И невыкричанную мною боль?
Говорят так просто: он тебя не достоин,
Нечего тебе по трусу срадать!
…А я, как будто, сверхсильный воин,
И могу без стона свою веру предать!
Говорят так просто: полюби другого,
Прекрати придумывать себе любовь!
…А мне с этой логики смешно немного.
Что чувствую — то и чувствую вновь.
Говорят так просто: взяла — и забыла!
Сделай усилие, и хватит ныть!
…А где мне взять хоть немного силы —
Чтобы хоть что-нибудь изменить?
Говорят так просто: современные нравы,
Не из сахара ты, поболит и пройдёт!
…А откуда я знаю, что вы все — правы,
И в душе моей не любовь живёт?
Как жаль, что целовать тебя нельзя!
Искусаны все губы силой воли.
Так сложно сердце удержать: дерзя,
Оно само себе мечту позволит.
Впустую ждать, что, разум обретя,
Смогу призвать к ответу пульс коварный.
Он чересчур зависим от тебя,
А взять контроль — какой-то план провальный!
Я зря листаю записи свои,
В них нет рецепта от моей напасти.
Не лечат даже слёзы от любви,
И даже боль в ней — не помеха счастью.
Но жаль, что целовать тебя нельзя.
И третий миллион минут тревожно
Лишь об одном в душе мечтаю я:
Чтобы однажды — всё же! — стало можно!
Под грузом прожитых минут
Морщинами покрылось сердце.
Устала.
Все чего-то ждут,
Во что-то верят…
Не стерпеться!
Устала.
Жить на грани сил
Не каждый сможет без потери.
А ты забыл.
Ты не любил.
А я…
уже устала верить.
Устала.
Заставлять дышать
Себя — минуту за минутой.
Вставать.
Идти.
И жить —
опять! —
С улыбкой боли пресловутой.
Устала.
Все чего-то ждут —
А я не жду и не надеюсь.
…Под грузом прожитых минут
Уставшим
пеплом
я развеюсь.
Давай захлебнёмся цинизмом напару
И станем любовь проклинать на двоих.
Бери синтезатор; достану гитару…
А, впрочем, всё — к чёрту! Уж лучше без них!
Я буду бубнить про рефлексы с привычкой,
Ты станешь гармоны во всём обвинять.
Язвительно-горько мы вскроем отмычкой
Святейшую тайну на свете — опять.
За полночь уже; и пора бы расстаться…
И с хохотом выйдем с тобой в одну дверь.
Я — честно супругу пойду отдаваться,
Ты — честно закуришь на входе в бордель.
И вновь с нелюбимым встречаю закаты,
И вновь ты забыл о могиле немой.
И знать не узнает никто, что когда-то
Мы были способны любить всей душой.
Цветы всё покрывают, и могилы:
Вот почему весь стол теперь в цветах!
Я не сказала? На исходе силы,
И сердце разъедает липкий страх.
Цветы покроют всё, и эти строки.
Напрасно я покой ищу в стихах.
Я не сказала? Так глаза глубоки,
А слёз так много, задохнусь в слезах!
Цветы покрыли всё, и грудь покойной:
И даже прорастут потом сквозь прах.
Я не сказала? Было слишком больно,
И так манила тишина в прудах.
Я выплакала жизнь. Часами острых слёз
Я расплатилась с Дьяволом и Небом.
И жжёт теперь единственный вопрос:
Что я еще должна была планетам?
Я выплакала счастье по кускам.
Я расплатилась с сердцем и душою.
И мне не надо больше острых драм:
Когда ж свою судьбу я успокою?
Я выплакала и любовь свою.
Я расплатилась и с тобой, и с Богом.
И у границы боли я стою:
Так для чего я вынесла так много?
Я выплакала жизнь. Пойми, родной:
Я расплатилась по счетам с лихвою.
И нет значенья, было что со мной:
Я плакала так остро — не с тобою.
3 сентября 2011 года
Мне без этих мыслей проще.
У рябин старинной рощи
Начерчу я вещий круг —
И лисицей стану вдруг!
Знаешь, как в японской сказке,
Только я, увы, без маски:
Беззащитен сердца стук,
Не поможет ведьмин круг!
Мне уже не сколдоваться,
Даже если раздеваться —
Не придет упрямый бес,
Не зальёт туманом лес.
Мне без этих чувств бы — славно!
А без мыслей — и подавно!
Только что же я могу?
Лишь лисицей на бегу
Прятать сердце в странной роще:
Без него мне, право, проще.
Как много безразличья в каждой точке!
Как мало смысла в каждой запятой!
…Я заплетаю косы нашей дочке,
Но — лишь во снах, не сбывшихся со мной.
А в жизни — сердце топчут перекрестки,
Иголками вонзаются кресты.
По лезвиям всхожу я на помостки,
Но ничего в упор не видишь ты:
Ни крови, вытекающей из сердца,
Ни дрожи, сотрясающей хребет.
И некуда бежать, и негде греться,
И даже передышки — больше нет.
И как теперь ты движешься и дышишь?
И где берешь ты силы не смотреть?
…и я кричу, кричу.
Но ты — не слышишь.
В твоих глазах — лишь смерть.
Лишь боль и смерть.
Выкручивает сердце выжималкой.
Но — надо, надо, надо, надо — жить.
Дышать. Идти вперёд. Улыбкой жалкой
Саму себя пытаться подбодрить.
Какую ночь без сна я подыхаю,
А сны — ещё страшней реальных дней.
И чем мне душу вылечить — Бог знает.
Не временем: чем дальше — тем больней.
Так хочется зажать руками сердце,
Чтоб заглушить хоть ненадолго боль!
…Нет. Без тебя я разучилась греться,
А про тебя ты ныть мне не позволь.
Здесь не любовь и даже не привычка.
Моральная усталость — под откос.
Выкручивает сердце в этой стычке
Фантомной болью.
Это не всерьез.
Я узнаю тебя, агония любви.
Крадёшься мягко на кошачьих лапах.
Нежны прикосновения твои:
В последний раз со мною так тепла ты.
Боролась. И рвалась. И возрождалась.
Из пепла замки возводила вновь.
Я верила в него. Я колебалась.
Я так хотела уберечь любовь!
Но он — уже не «ты», абстрактный «он»,
Такой же в общем ряде из ошибок.
Он обанкротился со всех сторон:
Кредит доверья исчерпал в убыток.
И вот — я наблюдаю, как борьба
Страстей со светом вылилась в усталость.
Я вымоталась. И теперь сама
Доплачиваю, что за ним осталось.
В который раз в потусторонний мир
Несбывшейся любви ушла дорога.
И если мир кого-то не смирил —
Пусть умиряеться теперь у Бога.
Я Богу его сердце отдаю.
Иного пусть не ждёт любовь конца!
Агонию в себе я узнаю,
Но нет предела у любви Творца.
На чай, на поцелуй, на разговор
К тебе я забегала каждый вечер.
Немало кофе выпито с тех пор,
Как больше не ищу подобной встречи.
Остались сотни поводов для встреч —
Но горек чай, но гадки поцелуи,
Но тошен дым от романтичных свеч
И гнилью отдаёт шампунь с пачули.
Я больше чай не пью и не целуюсь,
И словно бы обет молчанья дан —
Напрасно я в перипетиях улиц
Ищу лекарство от фантомных ран.
Давно уж сердце зажило! И ссоры
Накрыл забвеньем тихий полумрак.
…Но чай, и поцелуй, и разговоры —
Лишь для тебя.
А без тебя — никак.
Пропасть
в четыреста шестьдесят пять шагов.
Стиснув зубы,
делаю четыреста шестьдесят шестой.
Строгость
твоих глаз мне буравит спину ножом.
Трескаются губы
От беззвучных молитв, и морозится кровь.
Пропасть
Из пронизанных отчуждением четвергов.
Стиснув зубы,
Усугубляю разрыв своей немотой.
Строгость
В незакрытых глазах в поцелуе чужом.
Трескаются губы,
Но мы делаем вид, что не знакомы, вновь.
Пропасть.
Галактики, съёжившись, умещаются в этот ров.
Стиснуть зубы.
Я не вижу твой взгляд, который кричит мне: «Стой!»
Жестокость.
На пятьсот сорок пятом шаге мы оба умрём.
В кровь — все губы.
Это та смерть, которая сильней, чем любовь.
Пропасть
в четыреста шестьдесят шесть шагов.
Стиснув зубы,
делаю четыреста шестьдесят седьмой.
Ты не остановишь.
Этот выбор нас превратил во врагов.
Я не обернусь.
Этот выбор разрушил дотла нас с тобой.
У меня к тебе — сто семьдесят семь ненаписанных,
сто двадцать пять неотправленных
и сто пять ненажатых «Звонить».
Стонов — сто три неуслышанных,
дат — сто две непоздравленных,
и сотня подавленных
«Можно спросить?»
У меня к тебе — девяносто «Люблю» несказанных,
семьдесят неполайканных,
шестьдесят три ненажатых дверных звонка.
Чувств — пятьдесят семь неназванных,
открыток — сорок три неизмаранных,
и сорок запрятанных
взглядов издалека.
У меня к тебе — тридцать девять объятий опущенных,
тридцать третья встреча натужная,
двадцать семь проглоченных «Попробуем вновь?»
Смертных грехов — восемь отпущенных,
попыток замуж — третья недужная,
И одна, никому ненужная,
выдуманная любовь.
Сердце издыхает любовью — на каждый выдох.
Знаешь, игнорировать факты — тоже, вообще-то, выход.
Интересно, сколько ещё раз ты должен меня предасть,
Чтобы я перестала любить и забыла про эту напасть?
Один человек, которому я верю, сказал, что любовь — никогда не перестаёт.
Но это ведь не любовь, а кривая попытка согреть мой внутренний лёд!
Это не любовь, конечно, а по-честному — просто такая болезнь.
Психологическая компенсация, попытка сказать: азъ — есмь!
А ты предавай меня, пожалуйста, почаще и побольней:
Чтобы я поскорее очистилась — и стала иконы светлей.
А ты предавай, пожалуйста, вонзай мне в спину ножи.
Я сделаю вид, что верю твоей неумелой лжи.
Я сделаю вид, что верю, что я тебе не нужна —
И буду всю ночь молиться, глядя в окно без сна.
А сердце исходит любовью, без боли, без зла, без слёз.
И, может, именно так саму меня любит Христос.